Sanchez Ganzalez

Sanchez Ganzalez проживает в городе Самара, Россия. Из открытых источников получены следующие сведения: информация о карьере.

О себе я могу рассказывать часами, родился я в семье сельских интеллегентов, где получил первое образование, моя маман прививала мне любовь к поэзии, музыке и живописи, я изучал французский, но в условиях мексиканского села это было сделать сложно, потму мы перебрались в Гваделупе, но лучше не стало... Там я связался с бандой, наркотики, карты, блатная романтика. И вот однажды мы пошли на грабёж бензоколонки, охраник попался прыткий, бывший десантник, стал отстреливаться из помпового ружья, зацепил Хуана, нашего лидера, я швырнул в него мачете, остриём оно отсекло ему руку, ударилось о стену, отскочило и вонзилось прямо в спину, повредив позвоночник. Мы убежали, я рыдал всю ночь уткнувшись в подушку, такие же чувства я испытывал когда переехал на своём велосипеде утёнка в деревне, он тихо крякнул и умер. На утро я решил завязать с бандой и уехал в Мехико поступать в рыболовный техникум, я грезил морем. Но вступительные экзамены я завалил, вернуться домой мне было стыдно и страшно и я отправился в поисках работы. Мне предложили работу наркодилера, в парке культуры и отдыха им. Христофора Колумба, я согласился, стоял, втюхивал дурь прожигателям жизни, которые пришли отдохнуть в парк. И однажды ко мне подошла очаровательная дева, Богиня, которую рисовало моё восполённое от употребления наркотиков воображение, ночью в наркотическом бреду видел я её... О, Хуанита... Есть, чё?-спросила она по испански. Я молчал, я не мог отвести глаз от этого создания небес. Чё, придурок уснул?- произнесла Хуанита с синими от ломки губами. Да, да, конечно, о Принцесса моих грёз,-сказал я протягивая ей заветный пакетик. Хуанита сунула мне скомканые купюры и убежала прочь... На утро слушая радио "Голос Мексики", я услышал что вчера была найдена мёртвая наркоманка, передозировка, услышав это, что то ёкнуло в моём сердце наркодилера привыкшему ко многому, Не Хуанита ли это,-промелькнула мысль в моей голове. Я побежал в городской морг, меж кафельных стен лежали сотни трупов, расчленённые жертвы маньяков, участники бандитских разборок, с разнесённой из дробовика головой, раздувшиеся от пьянства и неправильной пищи потологоанатомы, сланялись по моргу, вызывая больший ужас, чем покойники... А где девушка которую привезли утром?-спросил я у врача. Там, -буркнул доктор, указав мне на дверь. Я вошёл туда, О, Великие Боги, за что? Хуанита лежала совершенно голая, на холодном столе, покрытом нержавейкой... А она не плохо сложена, мелькнула отвратительная мысль в моей голове, я гнал её прочь, немного порыдав я ушёл из этого исполненого скорби здания... Я бросил этот грязный бизнес и вновь в дорогу. Но память о Хуаните, до сих пор живёт в моём сердце.

Некоторое время проживал в деревне, не подолёку от Гваделупы, судя по названию понимаете, жопа та ещё, где приобщился к чтению книг, самопознанию по средствам мексиканской флоры, из которой мой знакомый шаман Хосе, готовил зелья, после принятия коих, я отправлялся в красочный мир духов, где придавался бешенным пляскам, среди кактусов и диких лам, а потом меня посещали видения с участием юных принцесс ацтеков, открывающих мне тайну тайн, лишь в этих волшебных видениях я был счастлив и разногласий с собой я не испытавал. Но на утро, очнувшись в канаве на околице деревни я вновь погружался в депрессию и тоска охватывала мою душу, где же вы, принцессы, вопрошал я и бежал к Хосе за новой порцией чудного зелья. Но этот мерзавец, гнал меня прочь, требуя денег, но откуда же им было взяться, я и так заложил матушкин сапфировый перстень, фамильную реликвию. И я пошёл воровать, сначала подворовывал по мелочи, у сельчан, потом больше, грабил старушек, отнимая их скудную пенсию, но однажды я перешёл за грань, отнял у мальчугана Пабло ранец с букварями и обедом, обрёк бедного школяра на голод и страдания... Да, я-нравственный калека, я сам себе ненавистен. И вот небеса решили покарать меня, мой след взяли жестокие легавые, подчинённые садиста Дона Карлоса, начальника местной полиции. Но я ушёл, прячась в зарослях маиса и чечевицы днём, ночью я пробирался к границе, порой я чувствовал жаркое дыхание безжалостных псов Дона Карлоса, или быть может это были постнаркотические видения? Лишь теперь когда я перебрался в другой штат я спокоен и умиротворённо созерцаю ночное небо, читаю, пью текилу и покуриваю марихуану, выращенную моей бабушкой, Доной Розой. Я достигаю гармонии между душой и разумом и лишь изредка мечтаю вновь увидеть юных прелестниц, приносящих в дар богам свою девственность...